Родословъ Историко-генеалогический вестник № 1 (январь) Бобруйск 2016

Содержание

К читателям   От авторов	С.3
Методика. Источники    А. Климович Краеведческие раритеты	С.4
Генеалогия. Семейная история  А. Климович  Дети за отцов не отвечают. Род Теренецких - Климовичей	С.9
Из мещан в дворяне.  А. Климович  Род Теренецких-Климовичей	С.11
История моей семьи.  С. Калюта Локтюшин	С.19
История. Краеведение   Т. Голубева Воинские формирования Бобруйской  крепости	С.36
ГеральдикаС. Калюта Герб  «Лебедь»	С.52
Происхождение фамилий  С. Калюта Финогеев	С.55
Справочные материалы  Национальный исторический архив Беларуси	С.56
Рецензии. Библиография  Дрозд, Д. М. Землевладельцы Минской губернии, 1861-1900 г.	С.59

 

К читателям

В  городской библиотеке № 4 им. Б.М. Микулича с сентября 2015 года началась работа нового любительского объединения – историко-генеалогического общества «Истоки». В него вошли энтузиасты -  краеведы и генеалоги города. Целью работы общества является возрождение традиций историко-генеалогических исследований, изучение истории родов, семьи, своих предков, истории края. Основными задачами общества являются популяризация и пропаганда генеалогических знаний и генеалогии как отрасли исторической науки, взаимная помощь в генеалогических исследованиях, составление генеалогического древа белорусского писателя Б.М. Микулича.

На заседаниях общества    проходит обмен опытом генеалогов-любителей, которые могут похвастаться и составленными родословными древами, и поколенными росписями, и семейным досье на более чем 250 персон. Всё это получилось благодаря кропотливой работе в архивах. В общество «Истоки» приходят люди, которым эта тема интересна, но они не имеют опыта работы в архивах. Для   новичков раздаются памятки о методах исследования родословной, показываются вебинары «Генеалогия. Вопрос-ответ». Для всех желающих определено время работы консультационного пункта – каждую пятницу с 15-00 до 17-00   проводятся специалистами консультации.

Большое внимание уделяется краеведению, истории Бобруйска, о его знаменитых жителях, именитых родов Бобруйщины.   Создана и постоянно пополняется электронная  библиотека по истории, краеведению и генеалогии, что является  большим подспорьем  в  работе общества «Истоки».

С января 2016 года членами историко-генеалогического общества «Истоки»   периодически  издаётся  вестник «Родословъ».   

  Назад

Методика. Источники

Краеведческие раритеты

В фондах городской библиотеки № 4 им. Б.М. Микулича имеется электронный архив, состоящий из различных дореволюционных изданий, играющих огромную роль в поиске своих корней, являющихся прекрасным материалом для научных и исследовательских работ по истории, статистике, краеведению. Среди них наиболее пользующиеся спросом такие издания, как памятные книжки, адрес-календари, епархиальные ведомости, списки населённых мест, карты Российской империи, времён ВКЛ и др.

Памятная книжка — название официальных провинциальных справочных изданий в Российской империи. Также в XIX веке в России издавались «памятные книжки» по различным отраслям: педагогика, образование, ремесла.

Памятные книжки — это ежегодники официальной справочной информации, выпускавшиеся в 89 губерниях и областях Российской империи с середины 1830-х до 1917 года. Выпускались местными официальными лицами и органами внутренних дел.

В настоящее время Памятные книжки являются одним из наиболее ценных провинциальных источников информации по истории, важный источник генеалогической информации наряду с такими источниками, как «губернские ведомости», «епархиальные ведомости», «обзоры губерний», «труды губернских ученых архивных комиссий», «списки дворян».

Памятные книжки позволяют получить сведения о составе и занятиях жителей, состоянии природы, экономики, культуры, быта; наблюдать за изменениями, происходящими в губернии или области год за годом, на протяжении более чем 60 лет. Выявлено более двух тысяч памятных книжек.

Во всех губерниях памятные книжки имели свои особенности. В наиболее полном виде они включали в себя четыре крупных раздела:

- адрес-календарь (перечень всех губернских и уездных правительственных и общественных учреждений с их личным составом);

- административный справочник (сведения об административном делении губернии, о почтовых и телеграфных учреждениях, путях и маршрутах сообщения в пределах губернии, о промышленных и торговых предприятиях, больницах и аптеках, учебных заведениях, музеях и библиотеках, книжных лавках и типографиях, о периодических изданиях, выписываемых и издаваемых в губернии, списки населенных мест, списки крупных землевладельцев губернии и т. д.);

- статистический обзор (статистические таблицы населения, землевладения, сельского хозяйства, данные по статистике судебной, медицинской, фабрично-заводской, народного образования, пожаров, доходов и недоимок и т. д.);

- научно-краеведческий сборник (источниковедческие, описательные, научно-исследовательские, археографические и библиографические материалы).

Все перечисленные элементы придают памятным книжкам исключительную ценность и значение комплексных первоисточников для исторических (в том числе генеалогических и биографических), географических, демографических, этнографических, краеведческих исследований.

В настоящее время в электронной библиотеке имеются памятные книжки: Минской (1845 – 1916), Могилёвской (1853 – 1916), Витебской (1861 – 1914), Киевской (1915), Подольской (1859), Петроковской (1874, 1886), Радомской (1871), Черниговской (1891), Варшавской (1894), Келецкой (1877) губерний, памятная книжка Главного общества российских железных дорог на 1859 г., памятная книжка Министерства народного просвещения Российской империи на 1865 г.   

  Назад

Адрес-календарь — официальный справочник, издававшийся как централизованно, так и в губерниях и областях Российской империи.

Можно выделить два вида адрес-календарей:

- адрес-календари областные или губернские — справочники, издававшиеся в губерниях и областях Российской империи.

- адрес-календари общероссийские — общая роспись всех чиновных особ в Российской империи;

Адрес-календарь представляет собой отдельную часть памятной книжки, включающую перечень всех губернских и уездных правительственных и общественных учреждений с их личным составом. Часто адрес-календарь издавался отдельным томом. В некоторых областях и губерниях памятная книжка в полном составе не выходила и издавался только адрес-календарь. Зачастую деньги, вырученные от продажи адрес-календарей направлялись на благотворительные цели.

В конце XIX — начале XX века адрес-календари стали весьма объемными справочниками. Обычно в конце XIX века адрес-календарь включал перечень служащих чинов всех ведомств как губернских, так и уездных:

Гражданские ведомства:

- Министерство внутренних дел Российской империи (генерал-губернатор, губернатор, канцелярия губернатора, губернское правление, комиссия народного продовольствия, губернское по крестьянским делам присутствие, губернский статистический комитет, дворянское депутатское собрание и др.);

- Министерство финансов Российской империи (казенная палата, губернское казначейство и пр.);

- Министерство государственного имущества Российской империи (управление государственными имуществами, губернский лесоохранительный комитет и пр.);

- Министерство юстиции Российской империи (окружной суд, судебные пристава, нотариусы, судебные следователи, присяжные поверенные и пр.);

- Министерство путей сообщения Российской империи (начальник округа, начальники станций и пр.);

- Министерство народного просвещения Российской империи (мужская классическая гимназия, прогимназия, реальное училище, учительская семинария, шестиклассная прогимназия, инспектора народных училищ, двуклассные городские училища и пр.);

Благотворительные учреждения и разные общества;

- Кредитные учреждения;

- Страховые общества;

Военное министерство Российской империи (командующий войсками округа, штаб округа, перечень полков и других воинских подразделений, дислоцировавшихся в году издания адрес-календаря в этой губернии, а также интендантское управление, лазареты, инженерное управление, смотрителя продовольственных магазинов и пр.).

Духовное ведомство (епископ, духовная консистория, настоятели и настоятельницы монастырей, духовные училища, а также римско-католический епископ, евангелическо-лютеранское духовенство и др.).

В адрес-календарь могла включаться справочная информация: присутственные дни, церковный календарь, сведения о Российском Императорском доме и др.

В конце XIX — начале XX века в адрес-календарь включали алфавитный список лиц, фамилии которых указаны в адрес-календаре.

  В общероссийском адрес-календаре приводились списки чинов придворного штата, государственных учреждений гражданского, военного и духовного ведомств — как столичных, так и по всем губерниям и областям, а также указывались сведения о должностных лицах других крупных учреждений: для каждого — имя, отчество, фамилия, звание, чин, должность.

Общероссийский адрес-календарь содержал два раздела: В 1-й части приводились сведения в разрезе учреждений и ведомств; В 2-й части по губерниям, городам, местным учреждениям. Адрес-календарь содержал подробные оглавления и указатели имен.

Адрес-календари издавались в период с 1765 по 1917 год. До 1843 года именовался «Месяцеслов и общий штат Российской империи» и, помимо списка чиновников, содержал собственно Месяцеслов, после «Адрес-календарь или общий штат Российской империи» издавался отдельной книгой без Месяцеслова.

В нашей электронной библиотеке имеются адрес-календарь сельскохозяйственных обществ Российской империи на 1902 г., месяцесловы (1772, 1773, 1794, 1796, 1806 – 1808 гг.).

По данным энциклопедии Брокгауза и Ефрона так назывался список начальствующих и должностных лиц всей России, издаваемый инспекторским отделом императорской канцелярии, и списки жителей города: домовладельцев, лиц торговых сословий и разных профессий, называемый также адресной книгой. С 1892 издавались адресные книги под заглавием «Весь Петербург», «Вся Москва».

За 1923,1926, 1927 имеются адресно-справочные книги и календари «Вся Белоруссия», являющиеся редкими и весьма ценными источниками для изучения истории Беларуси.

В настоящее время адрес-календари являются ценным источником научной информации (в частности, исторической, генеалогической, статистической).   

  Назад

 

Генеалогия. Семейная история

 

                                                                                        А. Климович

 

Дети за отцов не отвечают.

Род Теренецких-Климовичей

 

В   1891 г. в Могилевском Дворянском депутатском собрании слушалось дело о причислении к роду Теренецких-Климовичей сыновей дворянина Ивана Александровича Теренецкого-Климовича, утвержденного в дворянском достоинстве по указу от 17.03.1877 г. № 1133.

            Прошение подала жена Ивана Александровича – Надежда Федоровна Теренецкая-Климович (Иванова) 4 мая 1891 г.

            Из метрической книги Гомельской Петропавловской соборной церкви:

№ 22 – венчание 28 июля 1876 г.

Исправляющий должность протоколиста Гомельской дворянской опеки дворянин Иван Александрович Теренецкий-Климович, 27 лет и Гомельского мещанина Хуторского общества Ефрема Федоровича Парвенкова падчерица – Надежда Федоровна Иванова, 21 год, оба православного вероисповедания, первым браком.

            Их дети:

         Александр, родился 5-го, крещен 12-го февраля 1887 г. в Гомельской Троицкой церкви.

Родители – дворянин Могилевской губернии Иван Александрович и законная жена его Надежда Федоровна Теренецкие-Климовичи, оба православного вероисповедания.

Восприемники не указаны.

            Михаил, родился 7-го, крещен 17-го  апреля 1890 г. в Гомельской Троицкой церкви.

Родители – дворянин Могилевской губернии Иван Александрович и законная жена его Надежда Федоровна Теренецкие-Климовичи, оба православного вероисповедания.

Восприемники не указаны.

            Их родные сестры: Александра 1879 г.р., Лидия 1880 г.р., Анна 1883 г.р., Мария 1884 г.р. и Надежда 1885 г.р.

            Их отец - Потомственный дворянин коллежский  регистратор Иван Александрович Теренецкий-Климович, обвиняемый в пособничестве к уклонению от воинской повинности и подлог, решением Могилевского окружного суда 24/25.11.1889 г. приговорен по лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ к ссылке на житье в Тобольскую губернию,  с запрещением отлучки из места назначенного жительства на 2 года и потом выезда в другие губернии и области Сибири на 6 лет.

            В ДДС также рассмотрены:

Удостоверение от 21.02.1891 г.

Дворянин Могилевской губ, Гомельского уезда Михаил Александров Теренецкий-Климович, утвержденный в дворянстве указом герольдии 17.03.1877 г. № 1133 удостоверяет, что сыновья его родного брата Ивана Александрова, утвержденного тем же указом, а его племянники, малолетние Александр и Михаил Ивановы, родившиеся до лишения прав состояния отца их, действительно состоят в третьей степени родства с удостоверяющим и принадлежат к роду Теренецких-Климовичей, утвержденных в дворянстве указом 17.03.1877.

Свидетельство от Гомельского уездного предводителя дворянства дано Надежде Фёдоровой Теренецкой-Климович в том, что ее сыновья Александр и Михаил Ивановы Теренецкие-Климовичи до 1891 состояли в семейных списках дворян Гомельского уезда.

            Рассмотрев прошение с документами, Могилевское Дворянское депутатское собрание Определением 7.07.1891 г. Александра и Михаила причислила к роду с внесением в часть 1-ю дворянской родословной книги на основании того, что лишение прав состояния не распространяется на детей осужденного, рожденных или уже зачатых до осуждения.

            Правительствующий Сенат слушал дело 17.10.1891 г. и Определение Могилевского ДДС утвердил. Указом от 16 марта 1892 г. № 1881 Александр и Михаил Ивановичи Теренецкие-Климовичи причислены к роду и утверждены в дворянском достоинстве.     

Назад

 

Из мещан – в дворяне.  

Род Теренецких-Климовичей

 

В начале 1876 г. гомельские мещане, родные братья – Иван, Петр, Михаил и Федор Александровичи Теренецкие-Климовичи обратились в Могилевское дворянское депутатское собрание (далее – ДДС) о сопричислении их к роду Теренецких-Климовичей и утверждении в Российском дворянстве.

            В ходе рассмотрения прошения Могилевское ДДС установило.

            Прадед просителей – Григорий Григорьевич Теренецкий-Климович.

            Дед – Петр Григорьевич, его жена Марья Дмитриевна из Малиновских, венчались в местечке Носовичи.  

            Отец – Александр Петрович, сочетался браком с Екатериной Игнатьевной  из Климовичей 20 февраля 1834 г., его родные братья Иван и Андрей.

Иван – родился 4-го а крестился 6-го января 1842 г. в Скитковской церкви.

Родители – Александр Петрович и Екатерина Игнатьевна Теренецкие-Климовичи из околицы Н.Терешковичи, православного вероисповедания.

Восприемники – из той же околицы Михаил Васильевич Климович и жена дворянина Григория Игнатова – Параскевна Игнатьевна.

            Образование получил в Гомельском уездном училище. Холост (на 1875 г.). С 7.03.1874 г., согласно его прошению допущен к исправлению должности протоколиста Гомельской дворянской опеки до представления документов по вольному найму.

            Петр – родился 18-го и 19-го мая  1845 г., крестился в Скитковской церкви.

Родители – те же.

Восприемники – дворянин Михаил Васильевич Климович и Екатерина Николаевна Климович, той же околицы.

Жена – Марья Осиповна из Павловских, дочь Мария.

Неграмотен (на 1875 г.).

            Михаил – родился 7-го, крещен 8-го ноября 1849 г. в Скитковской церкви.

Родители – те же.

Восприемники – дворянин Михаил Васильевич Климович и вдова дворянка Параскевия Андреевна Выгановская.

Неграмотен, холост (на 1875 г.).

            Федор – родился 27-го, крещен 28-го декабря 1852 г.

Родители – те же.

Восприемники – дворянин Григорий Игнатьевич Климович и вдова дворянка Параскевия Андреевна Выгановская.

            Согласно посемейного списка о дворянах рода Климовичей за 1864 год, отец доказывающих дворянство Ивана, Петра, Михаила и Федора – Александр Петрович Климович владеет по наследству 2-мя мужского пола и 3-мя женского пола душами в Гомельском уезде.

            На основании указа Сената от 23.09.1864 г. Александр Петрович Климович с сыновьями, Определением Казенной палаты от 29.07.1865 г. причислены с начала 1865 г. в Гомельские мещане для исполнения всех натуральных и денежных повинностей.

            Дворянин околицы Новые Терешковичи Иосиф Николаевич Теренецкий-Климович, утвержденный в дворянском достоинстве указом Герольдии от 3.10.1857 г. № 5540 засвидетельствовал родство своих племянников Ивана, Петра, Михаила и Федора Александровичей Теренецких-Климовичей, а также то, что они не утверждены вместе с родом единственно из-за неоконченной переписке о выдаче метрик.

            Гомельский уездный предводитель дворянства 3 декабря 1875 г. засвидетельствовал факт того, что доказывающие дворянство Иван, Петр, Михаил и Федор Александровичи Теренецкие-Климовичи, их дед Петр Григорьевич и отец Александр Петрович и дальнейшие их предки имеют сложную фамилию Теренецкие-Климовичи и что так они записаны по всем документам с 1795 года. В метрических свидетельствах о рождении Иван, Петр, Михаил и Федор Александровичи названы одной фамилией – Климович. Это связано с тем, что при крещении священники не обязаны требовать фактических данных о звании родителей младенцев, а основываются на словесном заявлении восприемников, которые, как и учреждения власти, не признают нужным именовать двойными фамилиями. Также он засвидетельствовал, что доказывающие дворянство Теренецкие-Климовичи и их отец Александр Петрович, ныне умерший, одни и те же лица.

            Доказывающие дворянство имеют родовое имение, которое досталось по наследству от родителей: земли 37 десятин 1776 саженей, расположенной в Гомельском уезде в околице Новые Терешковичи где все и проживают.

            Могилевское ДДС определением от 21 мая 1876 г. причислило к роду Теренецких-Климовичей просителей с внесением в 1-ю часть дворянской родовой книги.

            2 ноября 1876 г. Герольдия слушала это дело и определило Постановление Могилевского ДДС от 21.05.1876 г. утвердить.

      17 марта 1877 г. издан указ № 1133 об утверждении в дворянстве Ивана, Петра, Михаила и Федора Александровичей Теренецких-Климовичей.

Летом 1891 г. Могилевское Дворянское депутатское собрание причислило к роду Теренецких-Климовичей с внесением в 1-ю часть дворянской родовой книги подпоручика Павла, Дмитрия с сыном Николаем, Петра с сыновьями Иваном и Мартином, Василия с сыном Павлом Ивановичей Теренецких-Климовичей.

            Ходатайствовал о причислении по доверенности от родственников Павел Иванович Теренецкий-Климович, подпоручик 15-го резервного пехотного (кадрового) батальона.

Согласно послужного списка от 22.02.1891 г. подпоручик Павел Иванович Теренецкий – Климович – заведующий оружием и исполняющий должность квартирмейстера.

Орденов и знаков отличия не имеет. Родился 3 ноября 1858 г., из мещан Могилевской губернии, православного вероисповедания. Домашнего воспитания, окончил Рижское пехотное юнкерское училище по 2-му разряду. В службу вступил 17.11.1878 г. Зачислен в Рижскую бригаду пограничной стражи стражником-рядовым 2.12.1878 г. Командирован в центральную гимнастическую школу при Санкт-Петербургской  бригаде пограничной стражи 25.01.1880 г. Окончил курс наук по 1-му разряду 30.10.1880 г. Ефрейтор 1.11.1880 г. Возвратился в бригаду 12.12.1880 г. Объездчик 4.02.1881 г. Унтер-офицер 27.06.1881 г. Младший вахмистр 11.12.1881 г. Старший вахмистр 14.12.1882 г.

Приказом по 4-й местной бригаде 16.08.1884 г. переведен в 15-й резервный пехотный кадровый батальон, прибыл и зачислен 18.08.1884 г.

Командирован в Рижское пехотное училище для учебы 16.09.1884 г.

За хорошее поведение переведен в 1-й разряд по поведению 9.07.1885 г.

Переведен в младший класс 21.07.1885 г. в старший класс 17.07.1886 г.

Окончил курс по 2-му разряду и произведен в подпрапорщики 2.08.1887 г.

Отправлен в батальон 5.08.1887 г.

Подпоручик 21.05.1888 г. Назначен исполняющим должность заворужием и квартирмейстером 17.01.1889 г. Утвержден заворужием 5.09.1890 г.

Холост, имения не имеет, наказаниям не подвергался, в походах и делах против неприятеля не был.

            Могилевским ДДС рассмотрены документы.

Свидетельство,  выдано по прошению подпоручика 15 резервного пехотного (кадрового) батальона Павла Теренецкого-Климовича  в том, что Петр Григорьев Теренецкий-Климович, его сыновья Александр Иван Андрей, Ивана сыновья Дмитрий Петр Павел, Василий и Андрея сыновья Антон и Василий по переписям 1795-1865 писаными не состояли, а в 1865 Иван Петров с сыновьями Дмитрием Петром Павлом Василием постановлением Казенной палаты 29.07.1865 г.  причислены в Гомельские мещане.

Свидетельство.

Дворянин, житель околицы Новые Терешковичи Петр сын Александра, внук Петра, правнук Григория Григорьева свидетельствует в том, что записанные в Гомельские мещане Дмитрий Петр Павел Василий Ивановы Теренецкие-Климовичи сыновья родного дяди моего Ивана, внуки родного деда моего Петра, правнуки родного прадеда Григория Григорьева и что они принадлежат роду Теренецких-Климовичей, утвержденному в дворянстве первоначальным определением 1808 г. Отец мой Александр Петров ныне умерший и отец их, Иван Петров, ныне умерший были родные братья, причислены к роду определением ДДС 21.10.1840 г., владели имением с крестьянами.

Удостоверение.

Выдано доказываемому дворянство, приписанного в Гомельские мещане Дмитрию Иванову Теренецкому-Климовичу в том, что по ревизиям 1850-1858 гг. за помещиком Иваном Петровым Климовичем совместно с родными братьями его Александром и Андреем при имении их Новые Терешковичи числились крепостные крестьяне до 1861 года.  

Свидетельство, выдано по прошению подпоручика 15 резервного пехотного (кадрового) батальона Павла Иванова Теренецкого-Климовича в том, что умерший отец его Иван Петров, он, Павел, родные братья Дмитрий Петр Василий Ивановы и сын Петра Иванова Иван Теренецкие-Климовичи прав состояния не лишены. 20.12.1890 г.

            Из метрической книги Скитковской церкви:

29-го января 1814 г. родился и того же дня крестился Иоанн, законных родителей помещика околицы Новые Терешковичи Петра и Марии Теренецких-Климовичей сын.

Восприемники – той же околицы помещик Петр Винча.

Его дети:

29-го родился и 31-го октября 1843 г. крещен Дмитрий, законных родителей Ивана Петровича и Анастасии Федоровны (из Куровских)  Климовичей сын, околицы Новые Терешковичи.

Восприемники: той же околицы дворянин Петр Дмитриев Выгановский и Евдокия Павловна – жена Михаила Климовича.

Воспитание получил в Гомельском уездном училище, жена от 1-го брака – Марья Николаевна, урожденная Касперович.

2-го родился и крещен 3-го января 1846 г. Петр, сын законных родителей Ивана Петровича и Анастасии Федоровны Климовичей сын, околицы Новые Терешковичи.

Восприемники: околицы Старых Терешкович дворянин Мартиан Георгиев Климович и Михаила Васильева Климовича жена Евдокия Павлова дочь.

Капитан Григорий Петров Климович и дворянка девица Екатерина Петрова Климовичева.

Воспитания домашнего.

3-го родился и 4-го ноября 1858 г.  крещен Павел, законных родителей Ивана Петровича и Анастасии Федоровны Климовичей сын, околицы Новые Терешковичи.

Восприемники: той же околицы дворянин Григорий Михайлов Климович и дворянка околицы Старые Терешковичи Мартиана Григорьева Климовича дочь девица София.

28-го родился, а 29–го марта 1862 г. крестился в Скитковской церкви Василий, законных родителей Ивана Петровича и Анастасии Федоровны Климовичей сын, околицы Новые Терешковичи.

Дочери Анастасия 1850 г.р., Мария 1853 г.р. и Александра 1855 г.р.

Неграмотный, жена от 1-го брака Анна Григорьева из Климовичей 1862 г.р.

Дети Петра:

18-го родился и 19-го октября 1878 г. в Терюхской церкви крестился Иван, законных родителей околицы Терешковичи мещан Петра Иванова и Варвары Косьминой (из Куровских)  Климовичей сын, он православный, она – католичка.

Восприемники не указаны.

14-го родился, а 15-го апреля 1881 г. крещен в Терюхской церкви Гомельского уезда Мартин.

Родители: околицы Терешковичи мещане Петр Иванов и Варвара Косьмина, он православного она католического вероисповедания.

Восприемники не указаны.

Дочери Елена 1875 г.р., Наталья 1883 г.р. и Мария 1886 г.р.

Дети Василия.

23-го родился и 29 июня 1885 г. крестился в Скитковской церкви Павел.

Родители: околицы Новые Терешковичи мещане Василий Иванов и Анна Григорьева, оба православного вероисповедания.

Восприемники не указаны.

Дочь Дарья 1888 г.р.

Дети Дмитрия.

28 –го ноября родился и 27-го декабря 1889 г. крестился в Гомельской Петропавловской соборной церкви Николай.

Родители: причислившийся к Гомельскому мещанскому обществу, доказывающий дворянство Дмитрий Иванов и Мария Николаевна, оба православного в/и.

Восприемники не указаны.

Дочери Клавдия 1887 г.р. и Вера1888 г.р.

27.02.1891 г.

Свидетельство от Гомельского уездного предводителя дворянства дано Дмитрию Иванову Теренецкому-Климовичу.

В некоторых документах некоторые из Теренецких-Климовичей  записаны без придаточной частицы «Теренецкий», что в тождестве принадлежности к роду сомнения быть не может; не указание частицы «Теренецкий» последовало по местному обычаю писать фамилии без придаточной частицы.

            Правительствующий Сенат слушал дело по рапорту Могилевского ДДС о сопричислении Павла Иванова с братьями и их детьми к роду и приказал: Определение Могилевского ДДС от 19 июня 1891 г. утвердить.

            Указом от 30 ноября 1891 г. № 6940 Павел, Дмитрий с сыном Николаем, Петр с сыновьями Иваном и Мартином, Василий с сыном Павлом  Ивановичей Теренецких-Климовичей причислить к роду и утвердить в дворянском достоинстве.

 

Источники: Российский государственный исторический архив. Санкт-Петербург.   

 Назад

С. Калюта

История моей семьи

Локтюшин Семён Алексеевич

 

О веточке Локтюшиных, к большому сожалению, ничего не известно. Мой дед по линии матери Семен Алексеевич Локтюшин родился в Москве в 1891 году 21 июля. Но есть и другие сведения о его месте рождения – д. Луковец Жиздринского уезда Калужской губернии (это место указывала в своей автобиографии его жена, моя бабушка Надежда Ивановна Локтюшина). Но эти сведения архивно не подтвердились.  По национальности он русский, православного вероисповедания. Известно, что до революции 1917 года он был офицером царской армии. Участник первой мировой войны. В 1915-1917 гг. служил в Подбужье Брянской губернии в чине штабс-капитана. Возможно, принимал участие в Брусиловском прорыве.

По семейным преданиям мой дед в годы революции порвал с семьей, которая эмигрировала из России. Поэтому и не знаем мы ничего о предках по этой линии, кроме того, что прадеда звали Алексей, а девичья фамилия моей прабабушки, матери моего деда Семена – Коренкова (или Коренькова). После революции, во время гражданской войны Семен Алексеевич Локтюшин перешел на сторону Красной Армии. В частях Красной Армии служил с 1918 по 1922 гг., участвовал в гражданской войне на Восточном и Западном фронтах. Принимал участие в освобождении Белоруссии, в том числе и в Бобруйска, от белополяков. После похода на Варшаву во главе Тухачевского демобилизовался из армии. В 1922 году осел в Белоруссии, в ноябре этого года он женился  и с семьей обустраивается в Бобруйске. Здесь у них родилось трое детей.

С 1922 года он состоит на учете командного состава. В 1924 г. работал бухгалтером, затем главным бухгалтером в бобруйском леспромхозе. В 1939 году в Бобруйске  была  сформирована промышленная исправительно-трудовая колония  НКВД, с начала ее основания и по 22 июня 1941 года Семен Алексеевич работал заместителем главного бухгалтера. Судя по должностям. он был образованным человеком, и кроме военного образования, получил, возможно, в Москве высшее экономическое образование. Из отрывочных детских воспоминаний моей мамы и дяди, Игоря Семёновича, он был музыкально одарен, у него был хороший голос, он прекрасно играл на гитаре и очень часто он со своим другом Евгением Карловичем Тикоцким, известным белорусским композитором, играл в две руки на фортепиано. Видимо их пути долгое время шли рядом, похоже, они вместе служили в русской царской армии, затем в рядах Красной Армии в составе Восьмой дивизии. Между боями при освобождении Рогачева, Могилева, Бобруйска в свободные минуты они участвуют в художественной самодеятельности, кстати, в минуты отдыха в Рогачеве мой дед присмотрел себе невесту, гимназистку. Оба с 1922 г. обосновались в Бобруйске, Тикоцкий занимается композиторской и музыкально-общественной деятельностью, мой дед работает бухгалтером,  а в свободное время они продолжают общаться. В 1934 году их дороги расходятся: Тикоцкий с семьей переезжает в Минск. Мы не знаем поддерживалась ли их связь в дальнейшем. Затем начинается война.

 В первые же дни Семен Алексеевич Локтюшин был мобилизован в действующую армию и в звании техника-интенданта 1-го ранга уходит на фронт. Вечером 23 июня он успел заскочить домой и сообщить, что их часть отправляется на барановичское направление. Больше семья от него известий не получала.  Находясь в эвакуации в Сталинградской области моя бабушка, Надежда Ивановна, пыталась разыскать мужа. На ее запрос в войсковую часть 713 полевой почты 92 в августе 1942 года пришел неутешительный ответ: “техник-интендант 2-го ранга Локтюшин Семен Алексеевич на службе в частях и соединениях 92 полевой почты не состоит, по спискам потерь также не значится”.  В марте 1946 г. семья получила извещение о том, что техник-интендант 1-го ранга С.А.Локтюшин пропал без вести в 1941 г.

Бабушка еще долго ждала его, искала по госпиталям, но все безуспешно. В поисках ей помогал их старший сын, мой дядя Владимир Семёнович, но он рано ушел из жизни и спросить о том, как, в каком направлении они велись, уже не у кого. Моя мама по молодости лет в этих поисках участия не принимала, и ничего о нем или его родных не знает. Возможно, бабушка, пережившая годы репрессий,  боялась вспоминать о муже, во-первых, по причине его принадлежности к дворянскому сословию, во-вторых, он до революции служил в царской русской армии, ну и, кроме того, в начале 1941 г. попал  в плен.  Поэтому если что-то и говорилось в семье, то “шепотом”, или не говорилось вовсе. Нужно было, чтобы прошло 65 лет после войны, для того чтобы, наконец, отыскать следы военных лет и могилу моего деда, пусть и братскую.

Свои поиски я начала в 2000 году, к тому времени я достигла того возраста, когда появляется чувство исторической памяти, когда каждый человек начинает задумывается  о своем месте в роду. Толчком к поискам захоронения  нашего родного человека - Локтюшина Семена Алексеевича, а в последствии и исследовательской работе по генеалогии, послужил голос моего деда “оттуда”. По долгу своей работы, я часто обращаюсь к книге “Памяць”, где есть сведения и о моём дедушке. В работе со школьниками я не раз упоминала о своем без вести пропавшем деде и желании найти его могилу. И вот однажды, даже не во сне, это было пограничное состояние между сном и бодрствованием, раздается голос: “Я не пропал без вести, я погиб, я лежу под …” Я испугалась  ошеломляюще четкого и громкого голоса, настолько он был явственным, что не смогла разобрать, где же он лежит, мне показалось, что под Новгородом или Новогрудком, на этом я проснулась. Позже я думала, наверное, ему, кадровому офицеру, не к лицу быть пропавшим без вести, и конечно же, его душе, так же как и нашим, еще живым, важно встретиться у его могилки. С тех пор начались мои поиски. Мы с мужем в июне 2001 года посетили Налибокскую пущу, там, где был в начале войны Новогрудский “котел” и установили на опушке леса деревянный крест с надписью: “Вечная память погибшим воинам Западного фронта в Новогрудском котле в 1941 г.”. Рядом мы посадили цветы.

Уж и не знаю, сохранилось ли там что-то, жив ли самодельный, импровизированный крест, поддерживает ли кто-то нашу память из деревни Бор?   Я обращалась за помощью к людям, имевшим отношение к розыску людей, так, мне помогала замечательная женщина из Гродно, ныне покойная, Макеева Ираида Ефимовна, которая более полувека занималась поисками пропавших без вести людей. В своих книгах она включила в списки о пропавших без вести и Локтюшина Семена Алексеевича, А, в своей статье “Сердце забыть не может” из книги “Отцы и дети из 41-го”, описывая мою поисковую деятельность и поездку в Налибокскую пущу написала: “Память! Ведь не зря говорят, что живые закрывают глаза мертвым, а мертвые открывают глаза живым”. По ее рекомендациям я написала  запросы во все архивы, включая немецкий – Международную службу розыска в г. Арользене, но везде был ответ: “Сведениями не располагаем”. И только Центральный архив Министерства Обороны (г. Подольск) дал архивную справку, что Локтюшин С.А. умер от цинги в немецком плену 24.04.1942 г., что он проходил службу в 21 запасном полку, попал в плен 23.09.1941 г. под Денисовкой, был отправлен в лагерь № 111 г. Кременчуга, а уже 15.10.1941 г. был переведен в другое место, куда, номер лагеря, место захоронения, не указаны.

Кроме Ираиды Ефимовны Макеевой мне помогал украинский краевед Кульбицкий Александр Юрьевич из             г. Христиновка Черкасской области, который принял живое участие в поиске, и по своим каналам вел параллельно поиски в  Украине. И снова ничего. Мои поиски прекратились после неутешительного ответа из немецкого архива, где тщательнейшим образом велась работа по розыску моего деда, я же расчитывала на положительный результат. И вдруг меня находит  руководитель музея истории исправительного учреждения “Воспитательная колония № 2” Мельников Валерий Федорович, который по крупицам собирал материал о сотрудниках колонии, служивших до войны. Снова начались поиски, уже совместно, нам очень хотелось бы знать, как мой дед оказался в Киевском “котле”. Из архивной справки, а также благодаря изучению мемуарной литературы можно было сделать некоторые выводы. В июне 1941 г. он был направлен в одну из частей (возможно, это была часть 47 стрелкового корпуса) Западного фронта, которые попали в окружение, возможно даже в тот же Новогрудский “котел”. Он мог выйти из окружения в полосе 21-й армии, тогда можно объяснить, как он попал на Украину. 21-я армия в июле-августе 1941 г. оборонялась на Днепровском рубеже в районе Рогачева и Жлобина. 6 сентября армия была передана в состав Юго-Западного фронта. Под ударами превосходящих сил противника ее войска отступили и попали в окружение восточнее Киева. Возможно, выйдя из окружения  в полосе 21-й армии Юго-Западного фронта мой дед после проверки был отправлен во вновь формируемую часть Юго-Западного фронта, в составе которой снова попал в окружение. Из телеграммы командующего 26 армии Юго-Западного фронта генерала Костенко, отправленной 22 сентября 3 ч. 47 мин.. известно, что в районе Денисовки “отрезаны и ведут бои 196 и 164 стрелковые дивизии”. Но это не означает, что Локтюшин С.А. входил в состав той или иной дивизии, при отступлении тылы армий перемешались, и в районе Денисовки могли оказаться части других армий. Из книги К.Быкова “Киевский котел”: “23-24 сентября. Последний прорыв. Закрытие котла. На рассвете сражение продолжилось. Русские удерживали место прорыва и уводили сквозь него свои войска… Немецкий артиллерийский огонь превратился в ураган, стволы всех калибров вели огонь по путям выхода противника. Только в течение 23 и 24 сентября удавалось снова закрыть бреши. Появились массы пленных. Давление противника ослабевало. В местах прорыва врага царил хаос: сотни грузовых и легковых автомобилей лежали взрасброс по всей местности. Нередко, при попытке выскочить из машин, люди были сражены и свисали из дверей, сожженные, как черные мумии. Вокруг транспортных средств лежали тысячи мертвецов, в полях останки женских тел, раздавленные танками. Ночи были уже холодны, но днем теплое солнце сияло над трупным полем, и последние дни казались ужасным кошмаром. Бои по зачистке Киевского котла продолжались до 4 октября. В целом была уничтожена 51 русская дивизия, 665000 человек было взято в плен, захвачено 3718 орудий и 884 танка, так было сообщено вермахтом…”.

Именно тогда и мой дед, раненый, попал в плен. Но мне не давала покоя мысль, неужели мы никогда не найдем могилу, где он захоронен. Мама все эти годы с нетерпением ждала, когда же мои поиски увенчает успех. Вместе с нею мы написали письмо на радио на передачу “Помни имя свое”. Мамино письмо с просьбой помочь найти ее отца зачитали по радио и опубликовали в “Народной газете”. И вдруг в сентябре 2009 года в одной из местных газет были обнародованы списки военнопленных-уроженцев Беларуси. В самом первом  списке была указана фамилия нашего деда, все совпадало, его имя и отчество, даты рождения и смерти. Только в графе “Место рождения” значилось – Бобруйск. Сейчас я думаю, если бы он назвал свое истинное место рождения мы не нашли бы его никогда или же нам понадобилось бы еще несколько десятков лет бесполезных поисков. В списках значился номер военнопленного – 419664 (прим. – это порядковый номер в  списках военнопленных, а не лагерный номер) и кладбище Wlodomierz. Нужно ли описывать наше состояние – моей двоюродной сестры Локтюшиной Оксаны, которой позвонила подруга, и спросила не родственник ли ее в списке. Возбужденная Оксана сообщила мне, у меня было желание ехать туда немедленно, хотя я еще не знала, где находится это кладбище.  Мама - ей было пять лет, когда началась война, она смутно помнит отца – ей хотелось сообщить о своей радости всем знакомым. И снова начались интенсивные поиски. Из этой газеты мы узнали, что между архивной службой КГБ Республики Беларусь и объединением «Саксонские мемориалы» был подписан договор о совместном изучении документов периода Второй мировой войны. Немецкая сторона передала в архив КГБ учетные документы бывшей справочной службы вермахта – ВАСТ на советских военнопленных, родственники которых до 1941 г. проживали на территории Беларуси. Мы сразу же связались с КГБ  и нам прислали копию учетной карточки из немецкой трофейной картотеки на Локтюшина С.А., а также сведения о том, что он был похоронен на лагерном кладбище  шталага 365 Wlodomierz (Влодомиж), в настоящее время г. Владимир-Волынский, Украина. Я связалась с Кременчугом, Владимиром-Волынским и службой розыска Белорусский Красный Крест. Везде я получила исчерпывающий ответ на свои вопросы. Сотрудники краеведческого музея           г. Кременчуга познакомили меня не только с историей города в годы Великой Отечественной войны, но и выслали фотографии мемориального комплекса «Вечно живым», который был основан на месте пересыльного лагеря № 111.

Из г. Владимира-Волынского пришло подтверждение, что Локтюшин С.А. погиб в лагере «Норд Офлаг – 365». Научными сотрудниками музея был дан запрос  во Владимир-Волынский райвоенкомат, где хранятся «Списки военнопленных концлагеря в городе Владимире-Волынском Волынской области». В этих списках значится Локпиошин (искажена фамилия) Семен Алексеевич, интендант, его лагерный номер – 4667.

На основании полученных мною сведений, хочу познакомить с фактами, происходящими с моим дедушкой на протяжении последних месяцев его жизни, с тем ужасом, который он, и тысячи таких же несчастных, пережил. В учетной карточке было написано, что он был взят в плен больным, скорее всего, это значит, что он был ранен. Он оказывается в Кременчугском лагере № 111.

Кременчуг был занят фашистами 9 сентября 1941 года. В первые же дни оккупации в казармах воинской части был устроен лагерь для временного содержания военнопленных – Дулаг № 111. Под этим номером он действовал три недели, т.е. до конца сентября 1941 г. Сколько там было узников – неизвестно, наверняка там было много однополчан и земляков нашего деда. Известно, что там находился отец известного писателя Эфраима Севелы, нашего земляка. В дулаге № 111 был Али Асхадович Шогенцуков, кабардино-балкарский поэт, которого тогда же, как и моего деда, перевели в другой лагерь, только в Бобруйский. Так, как карточную колоду, тасовали фашисты наших военнопленных, чтобы как можно дальше они оказались от дома. Мой дед попадает в «Норд Офлаг – 365» г. Владимира-Волынского.

В сентябре 1941 года один из крупнейших пересыльных концлагерей для пленных  советских офицеров – командиров и политработников «Офлаг – XII, позже названный «Шталагом – 365 «Норд», гитлеровские нацисты создали на северо-восточной окраине Владимира-Волынского в красных казармах, построенных в начале 20 века.

В истории новейшей цивилизации «Офлаг» стал новою Голгофою страшных мук, той сатанинской душегубкой, которая, наверное, и не снилась самым изощренным средневековым инквизиторам. В западной части города размещался еще один лагерь – так называемый панцирный (в переводе с немецкого – броня, до войны здесь дислоцировалась танковая часть, отсюда и название этого лагеря). Панцирный лагерь был создан для рядовых военнопленных, этот лагерь был своеобразным филиалом «Норда». Эти лагеря существовали до начала 1944 года. Одновременно в них содержалось не менее 12 тысяч военнопленных.

С первых дней создания лагеря стали местами массового уничтожения людей. Пленных морили голодом, истязали, расстреливали. Фашисты делали все, чтобы физически уничтожить как можно больше людей, сломать их моральный дух.

«Норд» был обнесен двумя рядами колючей проволоки, огражденный высоким деревянным забором. В 1942 году фашисты добавили еще два ряда, заполнив пространство  между ними колючими клубками. По углам, а также по  видимым частям заграждения гнездились на вышках охранники с пулеметами. В 1942 г. лагерь был поделен колючим ограждением на две половины, чтобы хоть как-то препятствовать  объединению пленных.

Казармы были переполнены невольниками, часть заключенных, особенно «панцирного» лагеря, коротала дни и ночи под открытым небом.

Об ужасах, творившихся в лагере, на основании воспоминаний бывших военнопленных написал документальную повесть  А.В. Кондратюк. В предисловии к своей книге «Норд 365 офлаг» бореться» Андрей Власович написал такие строки: «Много событий видал на своем веку древний Владимир. Не одни иноземные захватчики бывали под его стенами. Здесь гремела не одна битва. Город захватывали татары и половцы, ятвяги, литовцы, поляки, австрийцы и французы. Но такого дикого варварства, которое творили фашисты, город не знал за все свое тысячелетие».

В Киевском котле было пленено огромное количество советских солдат и офицеров, в том числе офицеров из высшего командного состава. Газета «Лохвицкое слово», которую оккупанты издавали на Полтавщине, 3 декабря 1941 года, опубликовала материал «В долине смерти». В нем сообщалось, что в урочище Шумейково в окружение попало «более 500 высших командиров Красной армии. Они пытались своими силами выйти из окружения. Среди этой группы генералов дивизий и корпусов были известный генерал танковых войск  Потапов, командир корпуса Борисевич-Муратов. Попытки генералов вырваться темной ночью были безуспешными».

Через несколько месяцев после начала войны этапом прибыла в лагерь новая партия старших офицеров. С ними был и раненый полковник И.С.Бекмурзаев, командир 19-й танковой дивизии, входившей в состав 5-й армии.  В боях на подступах к Киеву превышающие силы противника  нанесли мощный удар по артиллерийскому корпусу  полковника Н.Н.Григорьева. Не дождавшись обещанной поддержки, корпус попал в окружение. В последнем бою погиб его родной сын, один из отважнейших батарейных командиров. А самого Николая Николаевича, истекающего кровью, находившегося без сознания пленили фашисты и отправили во Владимиро-Волынский концлагерь. Такие же горькие неудачи встретили командира 117 стрелковой дивизии полковника М.Ф. Старостина, командира 185 противотанкового дивизиона 171 стрелковой дивизии майора В.В. Касьяненко и много других. Все они здесь становились уже бывшими начальниками. Гитлеровцы прибегали к самым грязным методам, лишь бы завербовать  советских  командиров на свою сторону. Особенно они старались склонить к измене известных генералов, таких как, Понеделина, Новикова, Музыченко…Всего же их прошло через истязания лагеря с десяток. Но ни один из них не дрогнул, не стал заложником своей совести. Некоторое время, совсем непродолжительное, прежде чем пройти ужасы целого ряда фашистских лагерей и погибнуть в одном из них, в «Норд- 365 офлаг» находился генерал-лейтенант Д.М. Карбышев.

С тем, чтобы принизить, сломить волю пленных командиров, политработников Красной Армии, вытравить в них гордыню непокорности новым порядкам, гитлеровцы установили в лагере суровый режим содержания. Каждое утро узников, полураздетых и полуобутых, а то  и вовсе босых, выгоняли на перекличку и полуторачасовую «физическую зарядку», которая сводилась до издевательств, унижения и побоев. Невольников использовали на ремонте дорог, мостов, сооружения бараков, копании рвов и ям, куда сбрасывали трупы…

Кормили ужасно, на день пленному выдавали по 150 граммов наполовину перемешанного с опилками  глёвкого эрзац- хлеба. Утром – чай, запаренный на сосновых иголках. На обед – поллитровая банка вонючей баланды. Её готовили из испорченных запасов продуктов, которые немцы находили на складах 87-й СД Красной Армии, в том числе и из мерзлой картошки, которую никто не чистил и не мыл. Вечером – снова сосновый «чай». Особенно нестерпимым было содержание узников зимой. В незастекленные окна казармы задувал снег, донимали сквозняки. Леденили тело и душу выдолбленные, скользкие от плесени, сырости и грязи стены. На нарах, присыпанных тонким слоем соломенной трухи – теснота.

Очень угнетала такая картина. Кто-то вскарабкается на двухметровую высоту, где верхняя «плацкарта» - потом не может вылезти. Бессильно падает на цементный пол, там и устраивается на ночлег, подложив под голову кулак. Стонут раненые, больные. Кто-то мечтает, кого-то донимают лихорадка   или сыпной тиф, разрывает кашель. Где-то рядом  корчатся от острой боли в желудке. Допекает цинга. Гигантскими аскаридами сосет узников голод, высасывая последние жизненные соки из  посеревших, заросших, почти бездыханных тел.   

            Ежедневно  до утра не доживало по 20-30 человек. Часто мертвым завидовали живые. В лагере была даже «очередь»…за смертью. Ежедневно первых девять узников «приговоренных» к смерти расстреливали, десятого – вешали. Регулярно осуществлялись «фильтрации», во время которых выявляли слабых, немощных. Большинство их тут же отправляли на тот свет. Расправы обычно сопровождались истязаниями, которые носили необычайно мученический, садистский характер. И все это совершалось открыто, прилюдно, чтобы запугать живых, не дать спокойствия ни одному уголку души.

Таким образом, в концлагере «Норд 365 офлаг» было расстреляно, замучено, заморено голодом десятки тысяч человек. 56 тысяч человек. Это официальная цифра, но по свидетельствам документов здесь погибло втрое больше.

Про зверства фашистов, которые они творили во Владимире-Волынском концлагере, свидетельствуют воспоминания бывших узников, очевидцев: В.Г. Ставницкая, узница лагеря, военный медик - « Немцы употребляли всяческие  изощрения над военнопленными. Они брали кого-нибудь, выводили во двор и натравливали на него лютых овчарок. Собаки рвали человека на куски, а гитлеровские палачи с  удовольствием наблюдали за мученической смертью обреченного… Были и такие факты: зимой при сильном морозе людей, совсем босых строем три-четыре часа гоняли по двору лагеря. Обессиленных от голода и изнеможения военнопленных заставляли делать команды гимнастики, по команде падать в снег или болото, бегать, а если кто-то не в силах был выполнить эти команды – пьяные гитлеровцы били их резиновыми палками до смерти. Мне известны факты, когда после немецкой «гимнастики», люди сходили с ума». М.Я.Лонге, жительница г. Владимир-Волынский: «Своими глазами я видела, как пленных выгоняли из лагеря на работу. По дороге они рвали и ели траву, что попадало под руки, потому что были очень голодны…». М.П.Григорьев, узник лагеря, старший лейтенант: «Холод отнимал последнее тепло у людей. Спали по трое на нарах, прижавшись, друг к другу. Действовал неписаный закон: ночью, кто раньше проснется, должен разбудить соседа, чтобы тот не замерз, перевернулся на другую сторону. Нередко бывало: будишь соседа справа – мертвый, будишь слева – тоже. Среди умерших ждешь утра, отбивая атаку вшей. Вши заедали обессиленных людей». О. Погадаев, узник лагеря, капитан: «Была и такая ужасная кара: пленного привязывали к столбу на определенный срок, лишив еды и питья. Летом голое тело сушит солнце, сосет последние капли крови мошкара, зимой обессиленное тело быстро замерзает. «Товарищи, добейте!» - просили обреченные. Тот, кто отвязывался, бросался на колючую проволоку ограждения.  Там его ожидала пулеметная очередь со сторожевой вышки». И. Гребенников, узник лагеря, капитан: «По прибытии в лагерь нас сразу раздели. Вместо красноармейской офицерской формы выдали барахло сотого срока ношения, стянутое с трупов. Прицепили к груди жестяной ярлык с выбитыми цифрами. Теперь ты не Иван Иванович, а номер такой-то. Выдали также деревянные колодки на высоких каблуках..  Ходить в них было очень неудобно, казалось, будто тебя все время толкают в спину, ты находишься постоянно в напряжении, чтобы не упасть. Грубые рубцы колодок на подъеме натирали до крови ноги,  не сходили с ног кровоточащие раны, которые бесконечно гноились, от неосторожного движения лопались, причиняя нестерпимую боль. Это были деревянные кандалы, нержавеющие оковы. Только фашисты могли изготовить такую обувь – издевательство над человеком». Д.Ф.Ищенко, узник лагеря: «Из воспоминаний тех, кто был до меня, за зиму 1941-1942 гг. тут погибло от голода, эпидемий, истощения и истязаний 7-8 тысяч наших советских офицеров и политработников. Во время моего пребывания умирало за день 20-30 человек, которых вывозили на специальных деревянных возках сами же узники концлагеря за лагерь направо от здания офицеров и там складывали их в неглубокие ямы в песчаной земле и присыпали землею сверху. У меня был номер в концлагере 25020. Значит, до меня здесь прошло более 25 тысяч человек». К слову, у моего деда лагерный номер был 4667…

Среди военнопленных, наверняка, было много бобруйчан. Один из них, А. Усиков, младший лейтенант, вспоминает: «Обувь износилась, разваливалась. Выдали деревянные колодки, как правило, маленьких размеров. Многие из пленных были полуголые. За кусок хлеба, табак на самокрутку или миску баланды отдавали, особенно молодые, одежду, обувь, оставаясь только в нательном белье. Лохмотья. Нечесаные бороды до пояса, лохматые головы. Люди словно пещерные. На плечах, на головах – колпаки, сплетенные из травы. Падает снег на плечи, но не тает.  А 4-6 часов стоять на плацу ежедневно. В мороз и непогоду».

В гневе и ненависти к фашистам содрогались сердца узников Владимир-Волынского концлагеря. Невзирая на нестерпимые условия содержания, на массовые расстрелы, те военнопленные, которые оставались в живых, не только стремились к тому, чтобы выстоять, сохранить силу духа. Они боролись. В лагере был организован ряд подпольных групп. Непокоренным патриотам удавалось поддерживать ниточки связи с подпольем, действовавшим в городе Владимир-Волынский. Благодаря этому до «Норда» доходили сведения Совинформбюро о событиях на фронтах, о развернувшемся партизанском движении. Лагерный подпольный комитет организовывал побеги узников, особенно через подкопы, которые, правда, не всегда завершались удачно. Обнаруженных беглецов часто ловили, возвращали назад и публично карали. Но были и удачные побеги. Это было в начале весны 1942 г. Готовился большой побег шестидесяти старших офицеров их числа высшего командного состава, политработников, контрразведчиков, коммунистов и евреев, имена которых комендант лагеря внес в список лиц, приговоренных на следующий расстрел. Одним из организаторов побега был подпольщик, переводчик в лагере, полковник Васильев, которому немцы очень доверяли, а узники считали предателем.     В тот день, подобрав 60 заранее означенных людей, заготовив шнурки и кляпы, распределив, кто на каких конвоиров нападает, Васильев предложил лично сопровождать «капут-команду», не подозревая его, комендант пошел на встречу, сказав, что и ему следует размяться. Добравшись в сопровождении 10 конвоиров к месту, невольники увидели жуткую картину. С приближением весеннего потепления, насыпанная на мертвых земля стала проваливаться, оседать, снег – таять, в итоге обглоданные, растерзанные волками и дикими собаками трупы оказались на поверхности. В воздухе витал нестерпимый смрад. Гитлеровцы стали хлопотать, как наилучше избавиться от этого зрелища. Они велели засыпать яр-кладбище толстым слоем песка. В этом палачи положились на «капут-команду» Васильева. Однако тот дал своим товарищам условный знак к нападению на конвоиров. На каждого из них в один миг набросилось по 4-5 военнопленных, которые тут же обезвредили и связали своих мучителей, а сами стремглав бросились к ближайшему лесу.   Через несколько часов к кладбищу на возу прибыло два немецких солдата с баландою на обед «капут-команде», но вместо нее увидели связанных, с кляпами во рту конвоиров. На ноги был поднят весь лагерь. Образовав соответствующие отряды, гитлеровцы бросились на поиски беглецов. Из них удалось найти только пятерых, в том числе и полковников Бекмурзаева с Васильевым, которых расстреляли  на виду у всех военнопленных. «Смерть фашизму! Мы победим» - такими были последние слова этих мужественных офицеров. Остальные были спасены и влились в партизанские отряды. Вместо них комендант лагеря дал команду своим подчиненным ловить мирных жителей Владимира-Волынского, первых попавшихся, доводить их до «кондиции» военнопленных и расстреливать как будто пойманных беглецов. В лагере усилились репрессии. Но они не смогли сломить воли узников к свободе, победе.

Мой дед Локтюшин Семен Алексеевич был свидетелем тех событий, ему оставалось жить не более двух месяцев. Он умер 24 апреля 1942 года от цинги, так было записано в его учетной карточке.

Мы выполнили свой долг, посетили с мамой и мужем братскую могилу, где покоятся останки нашего родного человека – отца и деда. Познакомились с  достопримечательностями Владимира-Волынского, древнейшего города на Украине, находящегося недалеко от границы с Польшей. Надо ли говорить, что, едва приехав в город, мы первым делом разыскали мемориальный комплекс, который называется «Жертвам фашизма. Скорботна мати», находящийся на  северо-западной окраине города Владимира-Волынского. На клумбах и газонах сквозь стыки бетонных плит пробивается к жизни трава. По периметру  на плитах лежат венки. При входе мемориала в камне застыла женщина-мать,  склонившая голову в глубокой скорби по сыновьям.   Их образ  вобрала в себя фигура узника, худого, искалеченного, изнеможенного, но не побежденного, не сломленного духом. Он словно восстал из горячего пепла и в порыве к свободе разрывает колючую проволоку. На постаменте памятника жертвам фашизма надпись: «Попелом стали наші зіниці, але голос наш не згорів. Люді – слухайте!”

            Нашу душу греет то, что память о нашем дедушке живет не только в сердах его родных, но и там, где он оставил свой след. В городе Кременчуге было уничтожено 50 тысяч военнопленных. До сегодняшнего дня было известно всего 671 имя тех, кто прошел через фашистский концлагерь. Сотрудники краеведческого музея  написали , что теперь в Книги Памяти появится и 672-е имя – Локтюшина С. А. К 65-летию Великой Победы они предложат вниманию кременчужан и гостей города дополнение к Книги Памяти. В нем будут сведения и о нашем дедушке. Во Владимире – Волынском также хранятся в музее сведения о нем. Живет память и в нашем городе, силами руководителя музея исправительного учреждения “Воспитательная колония № 2” Мельникова Валерия Федоровича создана экспозиция, посвященная довоенной истории трудколонии, среди бывших сотрудников на экспедиции представлены фотография и сведения и на моего  деда.

Его имя можно найти и в списках саркофога Памяти в одном из залов Бобруйского краеведческого музея.   

 

Список литературы:

1. Кондратюк, А.В. «Норд 365 офлаг» бореться. Документальна повисть  / Андрій Кондратюк.- Луцьк : Надстирья,  1989. -  70 с.
2.  Быков, К.  Киевский “котел”. Крупнейшее поражение Красной Армии / Константин Быков. – М. : Яуза. Эксмо, 2006. – 496 с.

Назад

История. Краеведение.

 

 Т. Голубева

 

Воинские формирования Бобруйской крепости

             Крепость - это важный в стратегическом отношении пункт (город) с постоянным гарнизоном, вооружением, запасами и самостоятельным управлением, подготовленный средствами фортификации к круговой обороне и обеспеченный всем необходимым для долговременной осады.  В мирное время часто служили складами военного имущества и боеприпасов. Крепости в России существовали с древнейших времен, однако единая система управления ими сформировалась и получила законодательное оформление в течение XVIII - начала XX в.

  23 мая 1720 г. крепости и их артиллерия подчинены генерал-фельдцейхмейстеру. В 1722 г. была учреждена должность генерал-директора над всеми крепостями, подчинявшегося генерал-фельдцейхмейстеру.

  В 1729 - 1736, 1742 - 1790 гг. крепостями ведала Канцелярия Главной артиллерии и фортификации. В периоды разделения управления артиллерийским и инженерным ведомствами артиллерийские и инженерные части крепостей подчинялись своим ведомствам.

 По аншальту (штату) 1724 г. крепости были разделены на Остзейские (11 крепостей), Российские (18 крепостей) и Персидские (5 крепостей). 14 июля 1731 г. все крепости, кроме завоеванных персидских, были разделены на шесть инженерных департаментов. В крепости были назначены коменданты и определены гарнизоны.

  В 1763 г. введено разделение крепостей на департаменты: Финляндский (10 крепостей), Лифляндский (13 крепостей), Киевский (13 крепостей), Астраханский (8 крепостей) и Сибирский (7 крепостей).

  Количество департаментов, крепостей и их штаты неоднократно менялись (в частности в 1802, 1809, 1811, 1819, 1826 гг.).

            В 1809 г. артиллерийские части крепостей переданы в подчинение вновь образованных артиллерийских округов, а инженерные части - в ведение инженерных округов. Крепости были разделены на 3 класса в зависимости от их военно-стратегического значения.

  5 июля 1812 г. вышло Высочайше утвержденное положение для крепостей на базисе военных действий расположенных, в соответствии с которым крепости могли находиться в трех положениях: мирном, военном и в осаде. В каждой крепости учреждался постоянный крепостной штаб, возглавляемый комендантом. В крепостях первых двух классов в состав штаба входили также плац-майор, плац-адъютант и майор от ворот. В случае осады или чрезвычайных обстоятельств начальство над крепостью могло быть вверено военному губернатору, назначаемому императором. В крепости, находившейся на территории, занимаемой действующей армией, губернатор и комендант могли назначаться главнокомандующим.

Окончательное оформление управление крепостями нашло в положениях 1886 и 1901 гг. В зависимости от стратегического значения, вооружения и гарнизона крепости разделялись на 4, с 1901 г. - на 3 класса. Утратившие стратегическое значение крепости использовались как склады. Каждой крепости назначался крепостной район, который включал пространство, занятое укреплениями, и окрестную местность в расстоянии примерно одного перехода.

В конце Х1Х века в России имелось 20 действующих крепостей, в том числе две на территории Беларуси – Брест-Литовская и Бобруйская.

            Управление крепостью осуществлялось комендантом крепости, которому подчинялись все управления, учреждения и войсковые части, входившие в состав крепостного гарнизона. По отношению к квартирующим в пределах крепости войскам, не принадлежащим к составу крепостного гарнизона, комендант исполнял обязанности и пользовался правами начальника гарнизона. Коменданты крепостей состояли в ведении Военного министерства и подчинялись главным начальникам военных округов. В местностях, подчиненных военным губернаторам, взаимоотношения последних с комендантами крепостей определялись особым положением. С объявлением военного положения коменданты крепостей, находящихся в пределах расположения фронта, подчинялись главнокомандующему или командующему армией. В Бобруйской крепости с начала ее основания и до упразднения служил правдой и честью 13 комендантов.

  Для управления крепостью при коменданте состояли крепостной штаб и крепостные управления: инженерное, артиллерийское, интендантское, военно-санитарное.

             Крепостной штаб ведал общим управлением крепостью и крепостным гарнизоном, ее охраной, приведением крепости в готовность к обороне, ведением формуляра крепости и состоял из отделений: комендантского, инспекторского и генерального штаба (в крепостях 1 и 2 классов), комендантского и строевого (в крепостях 3 класса). При крепостном штабе состояли крепостной священник с причтом, крепостная жандармская команда и крепостная пожарная команда.

             Крепостное артиллерийское управление ведало как строевыми частями артиллерийского гарнизона крепости, так и находящимися в крепости различными специальными командами артиллерийского ведомства. Подчинялось начальнику артиллерии крепости и подразделялось на отделы: личного состава и общего управления артиллерийскими частями крепости, хозяйства крепостного артиллерийского вооружения, учебно-технический и мобилизационный.

             Крепостное инженерное управление ведало всеми войсковыми частями и командами инженерного ведомства, входящими в состав крепостного гарнизона, заведовало крепостными сооружениями, военными дорогами, искровыми и военно-голубиными станциями, крепостными телеграфами и телефонами. Подчинялось начальнику инженеров крепости и подразделялось на отделы: инспекторский, техническо-хозяйственный и искусственный.

С 04.01.1804 г. по 23.08.1810 г. в Бобруйске находился Минский гарнизонный батальон, который был переименован в «Бобруйский гарнизонный батальон».  17.01.1811  г. батальон был расформирован. Могилевский внутренний гарнизонный батальон был создан 17 января 1811 г. из роты Перновского гарнизонного батальона и губернской штатной роты. В 1812 году после сражения за Могилев батальон прибыл в  Бобруйскую крепость и вошел в состав ее гарнизона. К 5 октября 1812 года в его составе насчитывалось 11 офицеров и 226 рядовых.

  Указом императора Александра I от 4 июля 1811 года Бобруйская крепость была отнесена к первоклассным. Штатные крепости Российской империи разделялись на классы в зависимости от количества сосредоточенных в них зданий инженерного ведомства. В 1811 году не все необходимые инженерные оборонительные и необоронительные сооружения были возведены, но по плану 1810 года целый комплекс их  должен был в ближайшее время  появиться на территории крепости. Из необоронительных зданий бывший иезуитский костел и монастырь перестраивали в арсенал и цейхгауз (склад для хранения запасов  вооружения, снаряжения, обмундирования), строились пороховые каменные и временные деревянные погреба, провиантские магазины (склады) и другое. Инженерные войска в ту пору были представлены пионерными, понтонными ротами.

Пионерами или саперами в XIII – XIX веках называли солдат инженерных войск русской армии. Чем занимались пионеры в Бобруйской и других крепостях? Возводили фортификационные сооружения, строили дороги, наводили переправы, а также в случае осады крепости вели подземно- минную борьбу.

К лету 1812 года из укреплений Смоленска, Петербурга, Нарвы в Бобруйскую крепость было доставлено более 300 орудий разных калибров: от крупнокалиберных полупудовых единорогов до 3-фунтовых пушек. Орудийные расчеты состояли из 8 или 3 человек в зависимости от калибра пушек. Однако около 200 орудий не имели своих артиллерийских расчетов. Поэтому, получив 15 июня 1812 года приказ императора Александра I по армиям о начале войны с наполеоном, начальник гарнизона Бобруйской крепости генерал-майор Г.А. Игнатьев взял часть солдат парковой и пионерных рот и с помощью опытных артиллеристов организовал их боевую подготовку.

Понтонеры при необходимости  должны были быстро и четко навести переправу  через реку. Известно, что в 1827 году инспектор Инженерного департамента К.И. Опперман провел осмотр понтонного сооружения для хранения обоза и оборудования саперных понтонов.

На территории Бобруйской крепости в разное время имелись инженерные войска: Бобруйская  военно-рабочая рота № 23 Инженерного корпуса, действовавшая до 15.07.1835 г.,  затем преобразованная в Бобруйскую  военно-рабочую  роту  № 26. В сведениях за  04.02.1860 г. в крепости действовала Военно-рабочая рота № 21 (3/4 роты в Бобруйске, ¼ роты в Гомеле).

При Бобруйской крепости находился Бобруйский артиллерийский склад Виленского военного округа, 1875 – 01.03.1918 г. Склады предназначались для хранения артиллерийского вооружения и снаряжения, а также ружейных патронов. Часто они устраивались в крепостях. Соответственно в крепости стояла Бобруйская крепостная артиллерия, имеются сведения за 1861 – 1897 гг., состоявшая из артиллерийских орудий, находящихся на вооружении крепостей, с их материальной частью и личным составом. Была сформирована (преобразована) из гарнизонной и сравнена в правах с полевой. Начальники: полк. (30.08.1894 г.) С.С.Глинский – начальник крепостной артиллерии и арт. склада.

В сведениях за 1867 г. числится Бобруйский склад ручного оружия.

В крепости дислоцировался  Бобруйский 226-й пехотный полк (04.12.1863 – 20.02.1910 гг.). В разные периоды он назывался по-разному. Бобруйский крепостной пехотный батальон (04.12.1863 – 14.08.1864 гг.); Бобруйский крепостной пехотный полк (14.08.1864 – 11.08. 1873 гг.); Бобруйский крепостной пехотный батальон (11.08.1873 – 02.04.1877 гг.); Бобруйский крепостной пехотный полк (02.02.1877– 10.08. 1878 гг.); Бобруйский крепостной пехотный батальон (10.08.1878 – 31.08.1878 гг.); 24-й пехотный резервный (кадровый) батальон (31.08.1878 – 25.03.1891 гг.); Бобруйский резервный  батальон (25.03.1891 – 22.04. 1892 гг.); Бобруйский 220-й резервный  батальон (22.04. 1892 – 18.06.1899 гг.); Бобруйский 226-й пехотный резервный  батальон (18.06.1899 – 26.12. 1903 гг.); Бобруйский 226-й пехотный резервный  полк (26.12.1903 г. – 09.06.1904 гг.); Бобруйский 226-й пехотный  полк (09.06.1904  - 1906 гг.); Бобруйский 226-й пехотный резервный  полк (1906 г. – 20.02.1910 гг.). 20.02.1910 г. полк переформирован в «Аварский 187-й пехотный полк». Боевых отличий и памятного нагрудного знака не имел.

В 1887 году в Бобруйске стоял  119 пехотный Коломенский полк.

            Если можно говорить о подвижничестве применительно к военному человеку, то Роман Исидорович Кондратенко – герой обороны Порт-Артура – и был безукоризненным образцом воина-подвижника. Такими людьми на протяжении веков питался высокий боевой дух, патриотический потенциал русской армии. Такие, как он, неустанно формировали, проводили в жизнь незыблемые понятия о чести, мужестве, благородстве, находчивости русского солдата, офицера, полководца.

В 1887 году командир 7-й роты 119 пехотного Коломенского полка Р.И. Кондратенко прибывает в Бобруйские лагеря.

Лагерь понравился Кондратенко удобством расположения и красотой окружающей природы. Впереди стройной линии палаток, примерно на две версты тянулся абсолютно ровный, покрытый дерном плац – отличное место для проведения фронтовых занятий и тренировок в стрельбе. Стрельбищные валы располагались тут же. Далеко за плацем виднелась группа небольших строений, так называемый Березинский форштадт. За солдатскими палатками трех полков – 119-го, 120-го, 121-го – и артиллерии росли в несколько рядов липы. Среди лип – офицерские столовые, домики командиров полков и офицеров. За рощицей, по правому берегу небольшой речушки Бобруйки, шла линия солдатских кухонь, цейхгаузов, других хозяйственных построек. Еще дальше виднелись силуэты бобруйских домишек и церквей.

            Жизнь в лагере быстро вошла в колею. Капитан Кондратенко первым в полку провел ротные учения и разработал план дальнейшей подготовки солдат,  унтер-офицеров и офицеров. Через неделю уже поползли слухи о ненормальном капитане Коломенского полка, который решил превратить лагерь, предназначенный, по общему мнению, для отдыха, в подобие учебного полигона. Офицеры были в большинстве своем самовлюбленные, невоспитанные и плохо образованные представители военной аристократии. Они видели свое призвание в верноподданнических настроениях, ношении военной формы и регулярном посещении злачных мест Бобруйска. Один из самых любимых офицерами ресторан посещался особенно часто. Он находился в здании железнодорожного вокзала «Березина». Пришла очередь ходить в наряды. На службу заступали по два раза  в неделю в полковой и крепостной караулы. Кондратенко в период караулов пришлось вновь вспоминать свою старую профессию военного инженера. Во время дежурства в Бобруйской крепости он по просьбе коменданта тщательно обследовал все укрепления и составил краткую докладную записку, в которой отметил что «…по своей профили – это сильная и прекрасная крепость,  но ее уязвимая пята – полное отсутствие блиндированных, безопасных от навесного и перекидного огня построек, а также поперечных траверсов для защиты от анфиладных выстрелов…».

            Началась пора всевозможных смотров. Так, в Бобруйск прибыл командующий Виленским военным округом генерал Гонецкий. Для встречи начальства во всех полках дивизии были приняты надлежащие меры. Все занятия – уставные батальонные учения, глазомерное определение расстояний, и, наконец, боевые стрельбы – отменялись приказом командира корпуса. Вместо этого предлагалось отработать церемониальный марш. Дни превратились в сплошную какофонию звуков и непрерывного вышагивания. Начиная с пяти утра на правом фланге лагеря раздавались первые звуки церемониального марша, и далее музыка гремела до заката во всех частях обширного плаца. 4 июля принаряженная во второсрочное обмундирование  дивизия была выстроена. Смотр прошел по обычному сценарию, записанному в строевом уставе, и много времени не занял. Состоялась заря с церемонией, начавшаяся залпом из всех 24 орудий 30-й артиллерийской бригады и закончившаяся гимном «Коль славен» и молитвой. Речь командующего была недлинной. Он вполне остался доволен дивизией, весьма своеобразно оценив ее боеготовность. Свое удовольствие он выразил единственным словом – «Славно!». По этому поводу нижним чинам раздали по получарке водки, а офицеры устроили танцевальный вечер в зале 120-го пехотного полка. Кондратенко на вечер не пошел. Согласно распоряжению из штаба округа назавтра ему предстояло отправиться в Белосток.

Но на этом его связь с Бобруйском не закончилась. Будучи в Бобруйске Роман Исидорович  познакомился с дочерью местного воинского начальника Дмитрия Васильевича Потапчина, Надеждой Дмитриевной и влюбился, что называется, с первого взгляда. Девушка понравилась ему открытым характером, простотой и доверчивостью. Маленькая, хрупкая на вид, она без тени жеманства слушала молодого офицера, радостно краснела при его появлении. Вскоре он догадался, что девушка к нему неравнодушна. Скромный и застенчивый по натуре, он неожиданно для себя самого повел на родителей Нади настоящую атаку и в 1891 г. молодые повенчались. А вскоре его назначают в штаб Виленского военного округа. В следующем, 1892 г. за отличие в службе он был произведен в полковники. Службой Роман Исидорович был доволен. Только командировки нарушали налаженный быт. Надежду Дмитриевну приходилось оправлять с детьми в Бобруйск, к родным. Как у любого военного человека у Р.И.Кондратенко были и другие назначения. В 1903 году он принимает командование 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады, развернутой в 1904 году в дивизию. Генерал-майор Роман Исидорович Кондратенко 2 декабря 1904 года был убит при обороне Порт-Артура во время артобстрела форта № 2.

            В 1892 году из кавказского военного округа в район Бобруйска была передислоцирована 40-я пехотная дивизия Российской императорской армии. Два ее полка – 157 Имеретинский и 158 Кутаисский вместе со штабом дивизии были размещены в Бобруйске. Имеретинский полк стоял в крепости, а для Кутаисского был построен казарменный городок между крепостью и городом.

157-й пехотный Имеретинский полк (1863  – 1918 гг.), входил в 40-ю пехотную дивизию. Сформирован на Кавказе 6 ноября 1863 г., под названием Имеретинского пехотного полка, в составе 3 батальонов и 3 стрелковых рот из 5-го резервного батальона Тенгинского пехотного полка, с добавлением нижних чинов из батальонов внутренней стражи и рекрут. 25 марта 1864 г. полку присвоен № 157. Приняв участие в нескольких экспедициях против горцев, Имеретинцы оставались на Кавказе до 1866 г., а затем были переведены в Казанский военный округ.

В 1877 г. вся 40-я дивизия была возвращена на Кавказ и приняла участие в войне с турками. Имеретинский полк участвовал 6 августа в усиленной рекогносцировке Аладжинской позиции. В ночь на 13 августа 3-й батальон Имеретинцев, занимавший передовой пункт на горе Кизиль-Тапа, был неожиданно атакован бригадой турецкой пехоты и, после упорного 4-часового боя, был принужден отступить к лагерю авангарда, понеся громадные потери. Затем полк принимал участие в 3-дневном бою на Аладжинских высотах, закончившемся пленением 26 турецких таборов. 24 октября 2 и 3-й батальоны находились в усиленной рекогносцировке юго-восточных фортов Карса. 6 ноября, при ночном штурме Карса, Имеретинский полк, состоя в колонне полковника Вождакина, атаковал форт Канлы и после ожесточённого боя занял укрепление. Во время этой атаки рядовой 8-й роты Василий Зонов отбил трехбунчужное Карсское знамя. Затем полк участвовал в зимней блокаде Эрзерума. Тяжёлые условия жизни и недостаток провианта вызвали в полку сильную эпидемию тифа, унёсшую много жертв. За штурм форта Канлы полк получил Георгиевское знамя с надписью: «За взятие Карса 6 ноября 1877 г.». Кроме того, 13 октября 1878 г. полку были пожалованы знаки на шапки с надписью: «За отличие в турецкую войну 1877—78 гг.».

Знаки отличия полка: Полковое знамя Георгиевское с надписью: «За взятие Карса 6 ноября 1877 года».

158-й пехотный Кутаисский полк  (1863 – 1918 гг.), входил в 40-ю пехотную дивизию. Сформирован согласно приказу военного министра от 6 ноября 1863 г. из 5-го резервного батальона Навагинского пехотного полка. 25 марта 1864 г. полку присвоен № 158. В русско-турецкую войну 1877—1878 гг. Кутаисский полк в составе 40-й дивизии был отправлен на усиление Кавказской армии и тотчас же по прибытии на театр военных действий принял участие в сражении при Деве-Бойну. Затем Кутаисский полк вошёл в состав войск, осаждавших Карс. Здесь полку пришлось сыграть выдающуюся роль. 24 октября 2 батальона полка включены были в состав отряда генерала Алхазова, имевшего поручение оттеснить турок, построивших впереди форта Хафиз полевую батарею, и занять место для постановки осадных батарей. Ведя наступление, батальоны Кутаиссцев, ведомые командиром полка полковником Фадеевым, вечером, уже в сумраке, подошли к Хафизу. Пользуясь темнотой, Фадеев решил штурмовать форт. Подъехав к ротам 2-го батальона, он, со словами: «Братцы, слава Кутаиссцев на этих валах, надо сорвать ее! Прибавь шагу», повёл их вперед. Роты в грозном молчании, почти бегом двинулись на штурм. По пути они наткнулись на фугасы, взрывы которых привлекли на Кутаиссцев сосредоточенный огонь орудий форта. Не обращая внимания на потери, Кутаиссцы во главе со своим командиром, спустились в ров, с большими усилиями взобрались на высокий бруствер и ворвались в форт, а 3 роты 1-го батальона проникли даже в город. 4 атаки подошедших к форту турецких резервов были отбиты Кутаиссцами. Однако, не рассчитывая на поддержку и опасаясь обнаружить туркам слабость своих сил, Фадеев решил отступить до рассвета и, дождавшись возвращения рот 1-го батальона из города, двинулся обратно через бруствер. Это геройское дело стоило Кутаиссцам всего лишь 50 человек. Трофеями их были 7 пленных офицеров и 75 нижних чинов, 7 орудийных замков и 1 штандарт. Дело это имело громадное значение, так как убедило всех в возможности ночного штурма Карса, который и был решён. Во время его 2 и 3-й батальоны полка, под начальством полковника Фадеева, выбили турок из траншей, соединявших форты Хафиз и Карадаг и на плечах неприятеля ворвались в последний, взяв его после упорного штыкового боя. При следовании рот к Карадагу ими были захвачены и заклёпаны 2 неприятельские батареи. 1-й батальон полка, находившийся при начале штурма в резерве, был двинут на помощь колонне майора Урбанского и своим энергичным наступлением увлёк вперед находившиеся близ Хафиза части, с которыми вместе ворвался в укрепление Фейзи-паша.

Высочайшим приказом 13 октября 1878 г. за выдающиеся подвиги, оказанные полком в войну 1877—1878 гг., ему были пожалованы Георгиевские знамёна и знаки отличия на шапки. 7 апреля 1879 г. в полку был сформирован 4-й батальон.

Знаки отличия полка: Георгиевское знамя с надписью: «За штурм Хафиз-Паша-Табия 24 октября и взятие Карса 6 ноября 1877 г.»

Знаки — нагрудные для офицеров и на головные уборы для нижних чинов — с надписью: «За отличие в турецкую войну 1877 и 1878 гг.»

            Из воспоминаний бобруйчанина И.Наймана в 1910 году: «Хорошо помню Бобруйскую крепость, где постоянно были расквартированы два пехотных полка –  Имеретинский и Кутаисский, солдаты которых носили фуражки-бескозырки типа матросских и короткие кители с красными погонами… Сводный духовой оркестр обоих пехотных полков под управлением опытного капельмейстера Каталюка маршировал во главе воинских частей, проходивших парадным маршем по центральным улицам города в праздничные и табельные дни. Это оркестр часто услаждал слух горожан своими концертами в городском саду, а также в местном цирке. В обычные, не праздничные дни, подразделения тех же полков проходили по улицам города хорошо организованным строем без оркестра, но под водительством своих строевых командиров…мелодичный грудной голос молодого запевалы начинал, а рота дружно и четко подхватывала песню: «Соловей, соловей-пташечка…» или «Солдатушки, бравы ребятушки…».

В каждой крепости имелась голубиная станция с особым надзирателем-голубеводом. У каждого голубя была бирка с указанием крепости. Когда была сформирована Бобруйская крепостная военно-голубиная станция неизвестно, но вообще военно-голубиная почта в России была учреждена в 1887 г. для связи в военной обстановке с осажденными крепостями. С введением в крепостях радиостанций военно-голубиная почта была упразднена.

В 1811 г. в российской империи начали формировать инвалидные роты и команды. Все они делились на три разряда: подвижные, служащие и не служащие (неспособные к службе), которые подчинялись командирам батальонов внутренней стражи. Подвижные инвалидные роты и команды предназначались для службы в госпиталях, провиантском, комиссариатском и т.п. ведомствах, в крепостях и округах военных поселений. На территории Беларуси известно не менее 23 инвалидных команд с наименованиями по белорусским населенным пунктам, в том числе Бобруйская инвалидная команда, имеются сведения за 1838 г.  Во всех уездах российских губерний, где существовали губернские батальоны, вместо инвалидных команд с 1864 г. формировались уездные команды, выполнявшие их функции (Бобруйская уездная команда, сведения за 1867 г).

В 1860 г. Военное министерство в связи с ограничением применения телесных наказаний в российской армии начало формировать военно-исправительные роты, военные тюрьмы и крепостные арестантские отделения. Позже, в 1891 г. они были переименованы в дисциплинарные батальоны и роты. С 1860 г. по 1878 г. на территории крепости действовала Бобруйская военно-исправительная рота, затем Бобруйский дисциплинарный батальон, 1878 – 01.09.1918 г. Начальники роты и батальона: полковник (с 1870 г. генерал-майор) Хомотьянов до своего повышения, с 1887 г. полковник К.П.Успенский. В 1905 г., по слухам, Н. Забелло участвовал в усмирении восстания в Бобруйском дисциплинарном батальоне.

Николай Львович Забелло родился в 1857 году  в Минской губернии. Образование получил  в Минской классической гимназии и в Виленском пехотном юнкерском училище. Был в походах в 1877-1878 гг. против турок, участник русско-японской войны 1904-05 гг. С 11.11.1889 по 31.07.1894 гг.  командовал ротой в Бобруйском дисциплинарном батальоне. Состоял в 158 пехотном Кутаисском полку с 31.10.1899 по 26.01.1907 гг. В должности начальника Бобруйского дисциплинарного батальона с 26.01.1907 по 10.01.1908гг.

С 1908 г. по 1913 г. был начальников Нерчинской  каторги. По документам из РГВИА  о нём сохранился такой отзыв: «...Лишь начальник каторги Забелло, умный и всегда тактичный, смягчал эту грубую формальность, чем давал нам возможность заявлять о самых вопиющих нуждах».

На территории крепости имелся военный госпиталь, сведения за 1838 г. Бобруйский военный госпиталь, скорее всего, был основан в самом начале строительства крепости, во всяком случае, к Отечественной войне 1812 г. он уже существовал и использовался в военное время для лечения больных и раненых офицеров. В мирное время здесь проходили лечение и обследование состояния здоровья военнослужащие и их семьи. Бобруйский военный госпиталь существует на территории Бобруйской крепости по сей день. Кроме госпиталя в Бобруйске имелся местный лазарет, сведения за 1892 – 1915 гг.

Был еще в крепости и Бобруйский 301-й пехотный полк (18.07.1914 – 01.03.1918 гг.).  Полк был сформирован для участия в 1-й мировой войне. Входил в состав 76-й пехотной дивизии.

В конце октября 1917 года перед вооружённым восстанием в Петрограде, 21-я и 57-я пехотные дивизии, 94-я, 75-я сибирские и 75-я гренадёрская дивизии гарнизона города сообщили петроградскому Военно-революционному комитету (ВРК) о своей готовности выступить с оружием в руках в защиту власти Советов.

Бобруйск и Бобруйская крепость притягивали в свое время многих известных людей, оставивших след в истории. Был среди них  и герой революции и Гражданской войны Павел Ефимович Дыбенко. Известно, что осенью 1922 года он был назначен командиром 5-го стрелкового корпуса, расквартированного в Бобруйске. Командовал корпусом до мая 1925 года. Командующий Западным фронтом М.Тухачевский дает такую характеристику командованию на командира 5-го стрелкового корпуса П.Е. Дыбенко: «За несколько месяцев работы Дыбенко зарекомендовал себя отличным командиром:  требовательным и справедливым. Хороший хозяин. Много занимался военно-научной работой. С оперативной стороны показал себя способным, твердым начальником. Чрезвычайно вынослив. В общем, выдающийся комкор и достоин выдвижения». В военных архивах сохранились сведения и о том, что командиру 5-го стрелкового корпуса П.Дыбенко в это же время грозили партийным взысканием за пьянство. И применяли некоторые меры воздействия.

Город Бобруйск до Великой Отечественной войны был крупным военно-стратегическим пунктом. В Бобруйске на 30 мая 1941 года дислоцировались:  47-й стрелковый корпус, 121-я стрелковая дивизия, корпусной артполигон, 13-я бомбардировочная авиадивизия, 47 отдельная корпусная авиаэскадрилья, гарнизонный узел связи № 36, 21-й район авиационного базирования (в/ч 4901), 286 стационарные авиамастерские, 2 кислородно-добывающая станция, 6 радиомаяк, авиасклад № 389, Минский бригадный район ПВО: 174 озад РГК и 51 зенитно-пулеметная рота, 84 автобронетанковая ремонтная база 2 разряда (Киселевичи), Управление 21 дорожно-эксплуатационного полка, 426 военный госпиталь (900 коек)   , 509 окружной склад горючего, 40 походная мастерская по ремонту обуви, 224 окружной продсклад, 181 учебный хлебозавод, Дом Красной Армии гарнизона, Бобруйское военно-тракторное училище, окружные интендантские курсы, местные стрелковые части: 25 отдельная местная стрелковая рота со взводом караульных собак, 64 управление военно-строительных работ.

            Известно, что в Бобруйской крепости сразу после Великой Отечественной войны стояла учебно-запасная 34-я дивизия, находился полк связи, строительный батальон, понтонная часть, военные склады.

 

 

 

Список литературы:

1. Куличкин, С.П. Кондратенко / Сергей Павлович Куличкин. – Москва. : Молодая гвардия,  1989. - 287 с.
2. Овсейчик, И. На рубеже веков / Инна Овсейчик // Бабруйскае жыццё. - 2010. - 15 апр. - С. 9.
3. Овсейчик, И. О пионерах и понтонёрах  /  Инна Овсейчик // Бабруйскае жыццё. - 2009. - 21 окт. - С. 9.
4. Чирук, Г. Дыбенко командовал в Бобруйске / Галина Чирук  //  Коммерческий курьер. - 2009. - 29 апреля.       Назад

Геральдика

                                 С. Калюта

Герб «Лебедь»

 

Лабендзь или Дунин (польск. Łabędź, Dunin) — частновладельческий дворянский герб, который использовали дворяне Польши, Литвы, Беларуси и Украины.

  На красном поле – серебряный лебедь. И в клейноте над шлемом, на короне – такой же лебедь. Величественная птица с поднятыми крыльями вызывает уважение, доверие и восхищение. Она твердо стоит на короне и в любой момент готова взлететь. Птица – и в основании, «фундаменте» герба, и на его вершине, на самой короне. Это означает, что род, ходившие под этим гербом древний, чистый, знаменитый.

Эмблема эта, полагают, перешла в Польшу из Дании в правление короля Болеслава Кривоустого в1124 году. Герб Лабэндзь внесен в Часть 3 Гербовника дворянских родов Царства Польского.

История сие подтверждает: Герб «Лебедь» известен на земле Краковской еще со средневековья с 1257 года. Примерно в середине 15 века актом Городельской унии герб был перенесен в Литву и Беларусь.

Им пользовались многие семьи, одни с «приставкой» Дунин, другие без него. Древний герб был у Дуниных–Барковских, Дуниных-Бжезинских, Дуниных-Вольских, Дуниных-Вонсовичей, Дуниных-Газдиковских, Дуниных-Глушинских,   Дуниных-Головинских, Дуниных-Готницких, Дуниных-Домуёвских, Дуниных-Жуховских,  Дуниных-Збажинских, Дуниных-Канинских, Дуниных-Кжэчановских, Дуниных-Кжэславских, Дуниных-Корвицких,  Дуниных-Лабенских, Дуниных-Липских, Дуниных-Липсинских,  Дуниных-Мадлишевских, Дуниных-Марцинкевичей, Дуниных-Мячинских,  Дуниных-Пшистоловских, Дуниных-Раецких, Дуниных-Русиновских, Дуниных-Русковских, Дуниных-Скшинских, Дуниных-Смашевских, Дуниных-Спшэшковских, Дуниных-Сулигостовских, Дуниных-Шпот,  Дуниных-Ястшембских…

Под этим славным гербом ходили  Авдицкие, Бальбасы, Балашевичи, Болашко, Баневичи, Барковские, Бартодейские, Беловичи, Беловские, Бельские, Бервальдские, Бержанские, Бернацкие, Бижишко, Блинструбы, Блашковские, Богдановичи, Богдановские, Бранатко, Бреанские, Буйницкие, Буркартхи, Бутрысовичи, Валентиновичи, Валешинские, Варшевские, Вошевичи, Вейсенгофы, Вонцевичи, Видейко, Вадзирацкие, Ванские, Войткевичи, Володкевичи, Войшко, Галинские, Ганцковы, Гялдовские, Гярдовские, Гинвилы, Гирские, Глищинские, Глушевские, Галигунты, Гальгиневичи, Городыйские, Горошевичи, Гостиковские, Готовские, Гурковичи, Граевские, Гродинские, Гродицкие, Громадские, Грудинские, Гурские, Головчинские (князья), Горбачевские, Гришкевичи, Домнёвские, Добулевичи, Дощинские, Долгерты, Довгайло, Довгриды, Дунины, Душникевичи, Душинские, Ибянские, Ишлинские, Желиговские, Жуковские, Жуховские, Забеллы, Залесские, Завиша, Каменомойские, Конемойские, Комаровские, Козельские, Контовичи, Кончевичи,  Капускинские, Карнковские, Касперские, Консиновские, Кемпличи, Кенстовичи, Кенстовские, Кейзгайло, Клопоцкие, Калачко, Кондаревичи, Корвацкие, Кормулты, Кос, Косташевские, Козиц, Козелецкие, Козицкие, Краевские, Крачовские, Кудревичи, Кульвец,  Кунцевичи, Куницкие, Липчинские, Лэнганицкие, Маевские, Маркевичи, Матяёвичи, Матушевичи, Матышевичи, Мещанские, Милошевичи, Минигайло, Мисопад, Монстальды, Можейко, Немекша, Николаевичи, Ободовичи, Ортынские, Островские, Отоские,  Оводовские, Полоцкие, Понтковские, Петрусевичи, Пентковские, Петрашкевичи, Пилецкие, Плёэц, Полиб, Помеские, Примус, Прикульбицкие, Пшиховские, Пшишовские,  Родонские, Родостовские, Радзивиловичи, Рафаловские, Рафаровские, Ратынские,  Ростоцкие, Садковские, Салямоновичи, Сарториюши, Сосулич, Себастыановичи, Семашко, Семнишко, Сенкевичи, Слепсть, Смелковские, Смиглевичи, Соколовские, Станиславовичи, Стэцкевичи, Стос, Стровские, Студинские, Судывой, Телевичи, Таленци, Тальваш, Танаевские, Талефус, Тодт, Томасевичи, Товтвилы, Тшцинские, Тшебицкие, Темницкие, Тумлинские, Урбаны, Урбановичи, Чаевичи, Шемет, Шемпинские, Шестоковские, Шостаки, Шпатанские, Шпатовские, Шторц, Швиховские, Юдицкие, Юндилы,   Юневичи, Явгело, Ягеловичи, Ялгальдовичи, Яновичи, Янчевские и  другие.  

 «Лебедь» был гербом 219 дворянских родов.

 

Список литературы:

1. Крукоўскі, У.Я. Срэбная страла ў чырвоным полі : з гісторыі беларускіх прыватных гербаў / Уладзімір Крукоўскі. – Мн. : Літаратура і Мастацтва,  2010. - 136 с.
2. Ліпскі, У.С. Усе мы – радня : аповесць, апавяданні / Уладзімір Ліпскі.- Мн. : Маст. літ,  2010. - 350 с.
3. Ліпскі, У.С. Я: Праўдзівы аповед пра твой і мой радавод  / Уладзімір Ліпскі. – Мн. : Беларусь,  1998. - 318 с.        Назад

 

Происхождение фамилий.

 

С. Калюта

Финогеев

Фамилии -   ФИНОГЕЕВ, ФИНАГЕНОВ, ФИНАГИН, ФИНАЕВ, ФИНАЖИН, ФИНАШКИН, ФИНЕЕВ, ФИНОГЕНТОВ, ФИНЯЕВ, ФИНЯГИН, ФИНЮТИН, ФИНАДЕЕВ, ФИНОГЕНОВ, ФЕНОГЕНОВ произошли от упрощенной речевой формы  церковного мужского имени Афиноген (из др.-греч. athenogenos - 'происходящий от Афины', потомок богини Афины ).

Его народные формы Финаген, Финогей образовали фамилии: Анфиногентов, Финогеев, Финагенов и другие, упомянутые выше.

Сейчас эти фамилия бытуют в различных областях бывшего Советского Союза. В начале 20 века Финогеевы жили в Самарской, Екатеринославской, Пензенской  губерниях. Широко известна купеческая династия (1743 – 1940 гг.) в г. Пензе, их потомки и сегодня живут там. В Риге в эмиграции служил староста и уставщик Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины (РГСО) Финогеев Илларион Дионисьевич (1863 - 1935). Среди Финогеевых есть знаменитая актриса Елена Финогеева и Владимир Финогеев, известный хиромант, оба живут в г. Москве. Кстати, история фамилии последнего, достаточно интересна, Владимир Васильевич Финогеев сообщил, что на самом деле он из рода Финогентовых, а в 30-е гг. в документе его бабушки их фамилию исказили, описку не стали исправлять, поскольку, их семья подверглась репрессиям, с тех пор они – Финогеевы.

В Беларуси также встречается фамилия Финогенов. Один из представителей этой фамилии  был партизаном Рогачёвского района (в годы Великой Отечественной войны Журавичского).

  Назад

Справочные материалы.

 

Национальный исторический архив Беларуси

 

Современная история Национального исторического архива Беларуси ведется с 1938 года, когда в соответствии с постановлением Президиума Центрального Исполнительного Комитета БССР от 5 июня 1938 г. “О реорганизации архивных органов в связи с образованием областей в БССР” Могилевский исторический архив был реорганизован в Центральный исторический архив БССР. В свою очередь Могилевский исторический архив с 1919 года был известен как архивохранилище Могилевского архивного бюро, а с 1924 по 1927 год - как Окружной архив. До этого документы архива побывали в архивах государственных и судебных учреждений Великого княжества Литовского, Речи Посполитой, Российской империи, в Виленском архиве древних актов и Витебском архиве древних актовых книг.

Перед началом Великой Отечественной войны в архиве насчитывалось 1560 фондов в объеме более 382 тыс. дел. В годы войны большая часть документов и научно-справочный аппарат к ним погибли, часть документов была вывезена в г. Ригу и на территорию Германии, имущество архива была разграблено и уничтожено.

После освобождения Могилева от немецко-фашистских захватчиков 28 июня 1944 г. в архиве осталось всего 44 дела. В ходе работы по реэвакуации документов удалось вернуть лишь 38 054 дела из 700 фондов.

В 1947 году архиву были переданы дореволюционные фонды из государственных архивов Витебской и Гомельской областей. За период 1945-1962 гг. в Центральный исторический архив БССР поступили профильные дела из исторических архивов Ленинграда, Москвы, Вильнюса и других архивов в количестве 382 566 дел.

Согласно постановлению Совета Министров БССР от 11 ноября 1963 г. “О мерах по улучшению архивного дела в БССР” архив был переведен из г. Могилева в г. Минск в здание по ул. Козлова, 26. В том же году в архив были переданы документы дореволюционных фондов Государственного архива Минской области, а также комплекс древних актов из Центрального государственного исторического архива в г. Гродно.

После обретения Беларусью независимости структура архивной отрасли претерпела изменения. В соответствии с постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 22 апреля 1992 г. № 224 “Вопросы архивов Республики Беларусь” на базе Центрального государственного исторического архива БССР и бывшего Центрального партийного архива КПБ организован Национальный архив Республики Беларусь. Из его структуры приказом Белкомархива от 12 июня 1995 г. № 15 был выделен комплекс документов конца XIV - начала XX века и создан Национальный исторический архив Беларуси.

В целях улучшения условий размещения документов Национального архивного фонда Республики Беларусь Национальному историческому архиву Беларуси было передано здание в г. Минске по ул. Кропоткина, 55, в которое архив переехал в течение 1996-2000 гг. Более миллиона дел, 19 коллекций микрофильмов, около 40 тыс. экземпляров книг, газет, журналов научно-справочной библиотеки были перевезены в новое здание.

Сегодня в Национальном историческом архиве Беларуси хранится 1 020 085 дел, объединенных в 3159 фондов, за период с конца XIV по начало XX века. Архив является крупнейшим хранилищем документов по истории Беларуси за этот период. Самый древний документ датирован 1391 годом.

С 2000 года полное наименование архива – государственное учреждение “Национальный исторический архив Беларуси”.

В 2008 году за значительный вклад в развитие архивного дела, сохранение документов по истории Беларуси ХIV - начала ХХ вв., организацию их всестороннего использования в интересах науки, научно-исследовательскую работу по актуальным вопросам истории Беларуси, архивоведения, ареографии, специальных исторических дисциплин Национальный исторический архив Беларуси награжден Почетной грамотой Совета Министров Республики Беларусь (Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 2 июля 2008 г. № 986).

В 2013 году за значительный вклад в реализацию социальной политики Республики Беларусь и заслуги в развитии архивного дела и отечественной исторической науки Национальный исторический архив Беларуси награжден Почетной грамотой Национального собрания Республики Беларусь (Решение Совета Палаты представителей от 28 мая 2013 г. № 148-СП5, Постановление Президиума Совета Республики от 3 июня 2013 г. № 124-ПСР5).

 

Адрес архива: ул. Кропоткина, 55, 220002, г. Минск, Республика Беларусь.

Телефоны:

(+375 17) 286 76 92 (зав. отделом научного использования документов и информации);

(+375 17) 286 75 23 (приемная);

(+375 17) 293 43 09 (читальный зал).

 

Телефон/факс: (+375 17) 286 75 23.

E- mail: niab@niab.by.

 

Источник: http://niab.by/arhiv/ist_sprav/

  Назад

Рецензии. Библиография.

 

  Дрозд, Д. М. Землевладельцы Минской губернии, 1861-1900 : справочник / Дмитрий Дрозд. – Минск : Медисонт, 2010. –  672 с.

 

В основу книги положен "Список землевладельцев Минской губернии. 1876 г., который в справочнике размещен полностью. Кроме него в издание частично вошел и список за 1889 год. Но главным достоинством книги является ее "архивная" часть. В результате многолетней работы в Национальном историческом архиве Беларуси автором были просмотрены описи более 20-ти фондов общим объемом более 140 000 дел и сделано около 20 000 выписок. Основным принципом отбора являлось желание не пропустить ничего важного и интересного о землепользовании, продажах-покупках земли, вводе во владение, аренде, разделе земли между наследниками, завещания землевладельцев, карты, планы, инвентари имений, межевые и судебные споры о праве владения и др. В первую очередь книга  интересна тем, кто занимается родословной семьи или ведет подготовку к этой работе, а также генеалогам-профессионалам, историкам, краеведам, кладоискателям.

Справочник пользуется огромным спросом  среди членов историко-генеалогического общества «Истоки» при исследовании своих родословных, оказании помощи в ходе консультаций по генеалогии семьи, изучении истории Бобруйщины.

 

«Родословъ»

 Историко-генеалогический

вестник

 

на русском языке

 

Редколлегия:

Калюта Светлана Викторовна

Голубева Татьяна Фёдоровна

Климович Александр Иванович

 

 

Составители: С. Калюта,  А. Климович

Редактор О. Стельмак

Ответственный за выпуск Ж. Бокая

 

______________________________________

Центральная городская библиотека им. М. Горького. 213826,

г. Бобруйск, ул. Советская, 64.

Напечатано на принтере Центральной городской библиотеки им. М. Горького, городской библиотеки № 4 им. Б.М. Микулича.

  Назад